Культура.рф: Бурятская филармония открыла "ЧАЙковского"

Впервые со сцены Бурятской филармонии не звучит музыка. Она не звучит, но о ней говорят. 30 января в первый раз собрался открытый дискуссионный клуб «ЧАЙковский», который, вполне вероятно, станет традиционным событием культурной жизни Улан-Удэ.

 

Здесь все, кому интересна музыка и контекст, в котором она развивается, могли в свободной форме обратиться с вопросом к музыкантам, композиторам и музыковедам, а также поделиться своим мнением насчёт острых проблем в сфере искусства. Главная тема первого дискуссионного клуба была обозначена как «Новая филармония: Темы. Люди. Проекты». Оттолкнувшись от неё, гости вечера – известная этно-певица Намгар Лхасаранова и куратор медиа-проекта «Nothingisreal» Денис Хоров - поделились своими соображения по этому поводу.

 

Намгар Лхасаранова: Во-первых, думаю, что такие встречи – это очень полезное дело.  Их обязательно нужно проводить, потому что после концерта всегда остаются вопросы, которые хотелось бы задать музыкантам. Благодаря Наталье Улановой в республике появляются новые веяния, новая музыка. Для публики это совершенно новая история. Приглашаются такие музыканты, которые никогда здесь не были, открываются новые направления для наших зрителей.

 

Денис Хоров: Начну с того, что я вырос в Улан-Удэ. Воспитанник третьей музыкальной школы. Филармония всегда фигурировала в моей жизни, мне известна её история, как она работает и что из себя представляет. В последнее время она стала выходить за рамки этого здания политпросвещения к людям со своими идеями, проектами. До этого такое казалось маловероятным. Как композитор я очень рад стремлениям, пока только зарождающимся, доносить людям современную музыку, авангард. Для меня это очень радостно. Посмотрим, что из этого выйдет.

 

Чтобы направлять тему разговора, организаторы клуба предлагали участникам вытянуть заготовленный вопрос из шляпы. Первой такое задание выполнила Намгар, задав залу вопрос: «Как привлекать публику в филармонию?». После чего беседа потекла сама собой. Видимо, у собравшихся действительно накопилось много вопросов к музыкантам и друг к другу.

 

Анастасия Дружинина, композитор, руководитель детской филармонии: Недавно мы запустили  проект - серию лекций для детских садов.Лектор-музыковед Наталья Леонидовна Ринчинова составила программу, в которой детям рассказывают об инструментах, о композиторах, естественно, в доступной форме. По окончании этого цикла ребята вместе с родителями придут на концерт симфонического оркестра Оперного театра. Надеюсь, это будет продолжаться не один год и принесёт плоды в виде молодой аудитории Бурятской филармонии.

 

Намгар: Мне кажется, что привлекать слушателей можно только хорошей музыкой. Главное, чтобы она обязательно о чём-то говорила, задевала души зрителей, чем-то делилась. Нужно, чтобы в филармонии выступали хорошие музыканты. Тогда люди будут друг другу об этом говорить, и благодаря «сарафанному радио» можно собрать свою публику, которая будет приходить на все концерты. Кстати, я смотрела фотографии с концерта 

 

Антона Беляева и была поражена тем, какая разнообразная публика пришла на концерт. Оказывается, есть столько желающих послушать неизвестную музыку!

 

Людмила Павловна, постоянная гостья филармонии: Хочу с вами поспорить! Люди на Антона Беляева пришли просто потому, что это модно. Часть тех, кто там сидел, не понимала слов песен, они просто скучали. Часть пришла посмотреть на этого модного мальчика. Дело в том, что хорошей музыкой не очень привлечёшь. Молодые люди, студенты музыкального колледжа, учащиеся школ искусств просто не ходят на концерты. Видимо, сами преподаватели инертны. Нужно воспитывать публику, и воспитывать именно музыкантам, преподавателям. Я считаю, что для любой музыки нужен зритель не глухой и не «зашоренный». А у нас он именно такой, замкнулся на каких-то простеньких музыкантах и не подпускает ничего к себе.

 

Евгений Инкин, соучредитель пиццерии "Dorio's Pizza": Мне, как человеку со стороны, видно, что вам нужно популяризировать то, что ещё у нас не популяризировано. Вот, к примеру, вы порошок стиральный покупаете зачем? Чтобы решить проблему – постирать. Так и здесь, необходимо на баннерах, в рекламе обозначать проблему, которую может решить конкретный концерт. Если проблемы нет, нужно её придумать и как-то выделить. Тут действуют механизмы, которые уже давно проверены. Однажды купив то, что понравилось, человек и дальше будет это покупать. Главное, потом не филонить и продолжать делать всё на том же классном уровне. Ещё стоит поискать лидеров мнений среди молодёжи, тех, к кому люди прислушиваются,  и работать с ними, чтобы они продвигали идеи филармонии.

 

Наталья Окладникова, журналист ТК «АТВ»: Я предлагаю делать мини-ролики перед концертом и выкладывать их в сети, на Youtube, чтобы людям было интересно. Недавно я монтировала сюжет с концерта того же Антона Беляева, на котором не была сама. Пока собирала материал, я успела пожалеть, что не была на концерте. Думаю, если бы зрители видели такие ролики до концерта, они бы обязательно приходили в филармонию.

 

Намгар: Кстати, я заметила такую закономерность в Улан-Удэ и вообще в России, что у нас свободной музыки нет, мало импровизируют. Думаю, что детей надо развивать в таком плане, дать свободу в музыке. Как научить детей импровизировать, я не знаю, но нужно, чтобы, например, экзамены в колледже искусств проходили на сцене филармонии. Это дисциплинирует, человек понимает зрителя, и так будет идти подготовка. Если человек импровизирует, он совсем по-другому понимает. Мне кажется, это очень важно.

 

Денис: Искусство импровизации – это древнее искусство. И слово «учить» здесь не совсем корректно. А погружать детей в ощущение материи объекта инструмента, безусловно, это полезно. Это природа музыки, постижение её. Для этого нужны какие-то специальные люди, профессионалы, которые в этом чувствуют себя достаточно свободно. В России малоизвестно импровизаторское искусство, а в Европе культура свободной импровизации, идущая из Японии, очень распространена, там есть свои имена, направления. А здесь это существует исключительно в Москве и Санкт-Петербурге, очень локально, среди молодого поколения.

 

Анастасия: Музыка последнего пятидесятилетия ХХ века прошла мимо Бурятии вообще. А она очень интересна, разнообразна, в ней используется много новых приёмов. Какие приёмы этой новой музыки используете в своём творчестве вы?

 

Денис: Вторая половина ХХ века характеризуется расширенной техникой, то есть со стандартной музыкальной средой инструмента обращаются нестандартно. Использование струн рояля, постукивания, хлопки – это всё заимствовано из джаза. А что такое джаз? Это когда академические инструменты попали в сферу необразованных людей, которые взяли их в руки и, не зная нот, традиций, культуры обращения с ними, начали играть.

 

Намгар: Если быя осталась здесь (Намгар Лхасаранова живет в Москве – «Культура.рф»), то, точно знаю, пела бы традиционно. Потому что многие буряты консервативны и относятся к исполнению этнической музыки очень сурово. С этим я очень часто сталкиваюсь, и меня постоянно ругают. Я понимаю, что, помимо меня, очень много замечательных исполнителей, которые сохраняют и будут сохранять музыкальные традиции Бурятии. Поэтому мы с Женей (Евгений Золотарёв – муж певицы, музыкант – «Культура.рф») смело экспериментируем. Чем больше пробуешь и идёшь вперёд, тем больше встречаешь уникальных людей. Например, мы работали с очень известным австрийским композитором Маркусом Ройтером, записывали альбом «Рассвет Праматерей». Мы пробовали его распространять в Улан-Удэ, но скоро поняли, что это – закрытая дверь и не стали больше делать попыток. А музыка у него очень красивая, в стиле амбиент (музыка состоит из диссонансов). Альбом получился задумчивый, философский.

 

Голос из зала: Этническая музыка не всем понятна. На мой взгляд, у того, кто слушает её, должно быть определённое мировоззрение, своя философия. Как бы вы описали своего слушателя? Сколько ему лет? Чем он занимается?

 

Намгар: Очень зря артисты думают, что слушатель ничего не понимает. Даже тот, кто не разбирается в стилях и направлениях, всё понимает и чувствует. Вопрос в том, как донести. Нужно быть искренним и открытым. А что касается, возраста наших слушателей…Нас слушают и взрослые, и дети. А на фестивали приходят семьями, с родителями, с совсем маленькими детьми. Так и воспитывается вкус к музыке. Я рада, что у нас появился фестиваль  «Голос кочевников». Это очень правильно, что он есть.

 

Наталья Уланова, художественный руководитель Бурятской филармонии, директор фестиваля «Голос кочевников»: Только к пятому году  существования фестиваля люди перестали задавать вопрос: «А когда будет гала-концерт?». Когда мы начинали, все мероприятия, которые у нас называли фестивалями, были, по большому счёту, конкурсами, где всё заканчивалось гала-концертом с выступлением лучших исполнителей. На самом деле, фестиваль – это демонстрация достижений, которые есть в мире, чего-то нового, чего нельзя увидеть здесь. Многие бурятские артисты обижались и обижаются до сих пор за то, что они не участвуют в «Голосе кочевников». А всё потому, что мы имеем возможность видеть их каждый день. При этом они предлагают одну и ту же программу, выступают под фонограмму. Именно поэтому они не принимают участие в фестивале, так как там принцип – показать что-то такое, чего мы ещё не видели, какие-то синтезы музыкальные. И «Голос кочевников» - это свободная площадка, куда ты можешь прийти, послушать, уйти, если не понравится, и остаться, если понравится. Это свободная территория, где ты можешь получить новые впечатления.

 

Таинственный незнакомец: Намгар, какие этнические группы вам нравятся? И почему их так мало в России?

 

Намгар: Мне нравятся тувинцы. Они стали уже своеобразным брендом. Также очень нравится группа «Волга» и Анжела Манукян. Они играют в стиле этно-электроника. Она обладает удивительным вокалом, может петь русский фольклор - и как ребёнок, и как бабушка. Сергей Старостин и многие другие музыканты. Н, увы, редкая филармония приглашает этнические коллективы. А кто ещё будет заниматься продвижением этноколлективов? Поэтому-то их мало знают.

 

Батор Очиров, музыкант, участник проекта «Nothingisreal»: Назовите музыкантов, коллективы, которые вы бы хотели видеть в Бурятской филармонии?

 

Денис: Я бы пригласил ансамбли, которые занимаются современной музыкой. Такие как «МАСМ» (Московский ансамбль современной музыки), «Студия новой музыки» при Московской консерватории. Собственно мы делаем проект «Nothingisreal» для того, чтобы прощупать почву для современной музыки. Суть любого концерта – это коннект, взаимодействие, сопричастность к чему-то. Когда я говорю, что слушатель – это работа, я не имею в виду бэкграунд, весь багаж, слушательский опыт. Я говорю о том, что сидеть и слушать музыку – это не развлечение, а труд.

 

Евгений Золотарёв, музыкант, основатель группы «Намгар»:  Мне по душе Таня Тагак, самая знаменитая на сегодняшний день инуитская (эскимосская) исполнительница.

 

Намгар: Нет, её нужно через два года позвать. Слушатели ещё не готовы такую музыку слушать. Она горловым пением изображает лесных животных, птиц. Порой с её концертов родители уводят детей, до того реалистично она изображает дикую природу. Я бы хотела, чтобы здесь выступил Саша Пушкин, пианист, он просто замечательно владеет инструментом и необыкновенно видит классическую музыку.

 

Наталья: Вот мы можем бесконечно восхищаться музыкантом, а на него люди возьмут и не пойдут, не купят билеты. Если человек артиста не видит по телевизору, он его не знает, то он и не пойдёт на концерт. Что делать, чтобы изменить эту ситуацию?

 

Юлия Евгеньевна Соболева, музыковед: То, что делает сейчас филармония, это очень здорово. Правильно делает, что строит свою программу на абсолютно разных исполнителях. Музыкальная среда, которой пока у нас нет почти, инертна. У нас нет внутренней потребности общаться. Как сказал Денис, музыка – это очень интимное дело. Звуковые ощущения – это не самое простое удовольствие. Я совершенно не согласна насильно затаскивать своих студентов на концерты, спектакли. Сейчас другое время, всё работает по принципу сарафанного радио. А преподаватели наших музыкальных учебных заведений – возрастное поколение, воспитанное на отдельной музыке, академической, из XVIII века, и до сегодняшнего дня это поколение очень активно влияет на студентов. Они считают, что если музыка не касается их специальной области, то и ходить на концерт не нужно. Вслед за ними так считают и студенты. Это серьёзная проблема, на самом деле.

 

Намгар: Нужно интересных музыкантов приглашать перед концертом в музыкальные школы, колледж. Чтобы человек поиграл, показал, что он интересный. Устроить пресс-конференцию с ним. Дети заинтересуются и пойду на концерт.

 

Анастасия: Я не хочу задавать вопрос: «Нужен ли коллектив филармонии?», потому что знаю, что нужен. Мне интересно, какой коллектив необходим? Из кого он должен состоять? Что исполнять?

 

Денис: Он должен состоять исключительно из заинтересованных людей. Если это будет хор – замечательно, если инструменталисты – тоже хорошо. Главное, чтобы они были заинтересованы.

 

Юлия Евгеньевна: Этот вопрос очень актуальный. На мой взгляд, филармонии нужны исполнители, играющие на традиционных инструментах Азии. К слову, на ёчине (струнный музыкальный инструмент, наподобие цимбал – «Культура.рф») можно исполнять и Листа, Брамса, и современных композиторов. Вообще традиционные инструменты очень хорошо сочетаются с современной музыкой.

 

Денис: Кстати, филармония может стать площадкой для каких-нибудь коллабораций, взаимодействий композиторов и исполнителей…

 

Наталья: Эксперименты мы часто проводим. Вспомните, был проект с Алдаром Дашиевым, который пел протяжную песню, Владимир Ткаченко играл на альте, а Павел Карелов на синтезаторе. «Улзалга» с Виктором Жалсановым и французскими электронщиками. Или совместное выступление тех же Виктора Жалсанова и Алдара Дашиева с американским продюсером Карменом Риззо. Мне постоянно хочется что-то с чем-то скрестить, всегда интересно, что получится. При этом на такие эксперименты очень положительно смотрит Министерство культуры Бурятии, лишь бы это было хорошо, нескучно и постоянно двигалось вперёд.

 

А коллектив – это, конечно, тоже хорошо, мы работаем над этим. Но проблема в том, что нет лидера, который бы придумывал программу, репетировал бы с ними. Пока я не вижу тех, кто бы вдохновлял. Где эти драйвовые люди, центр притяжения, который объединяет? «Намгар» - это, пожалуй, единственный коллектив из Бурятии с сильным лидером.

 

Намгар:  Мне звонят наши бурятские артисты и просят, чтобы я их предложила на какой-нибудь фестиваль. А мне приходится предлагать тувинцев. Почему так? Мне очень обидно. Я пришла к выводу:если человек не получает государственную зарплату, ему приходится работать, стремиться вверх. А если всё падает сверху, то и работать не хочется, раз публика и под фонограмму артиста «кушает». У нас в Бурятии это настолько развито. Очень хочется, чтобы у нас было много групп, чтобы их можно было отправлять всюду. Ведь традиционная музыка у нас такая богатая, красивая. А вот музыкантов – Баттувшин, Батуулга, Витя Жалсанов, который от всей души хочет что-то делать, и всё.

 

Юлия Евгеньевна: Кто-то, может быть, робок, кто-то выходит замуж, женится и оставляет концертную деятельность. А «Намгар» делает что-то необыкновенное. В них есть соединение традиционного с обстоятельствами другого мира. И это так интересно!

 

Наталья: Могу сказать, что дело только в нехватке этих лидеров. С деньгами вопрос решаемый. Если артист хочет выступить на сцене филармонии, если его проект интересный, то путь мы найдём. Но я общалась с директорами некоторых ночных клубов Улан-Удэ и поняла, что наши клубы делают всё, чтобы музыка здесь не рождалась. Если и дают молодым исполнителям выступить, то только с кавер-версиями, то есть с некачественным подражанием оригиналу. Получается замкнутый круг – клубы стонут, что нет музыкантов, и сами же перекрывают молодым кислород, не давая исполнять своё. Начинающим группам негде высказаться. «Голос кочевников» может быть площадкой, но только раз в год. Где ещё им показываться, непонятно.

 

Намгар: Можно поступать, как делают во всём мире, - давать выступить на разогреве перед какими-то звёздами. За 15-30 минут начинающие музыканты могут показать себя и запомниться слушателям.И нужно талантливых детей заставлять участвовать в концертах, давать самим их вести, заводить публику, чтобы они привыкли и раскрылись как артисты.

 

Евгений: У нас в пиццерии есть небольшая площадка, куда приходят молодые команды, которые играют с 8 до 10 вечера. Кто-то играет каверы, кто-то свою музыку. Слушателей не очень много, но они приходят. Так мы даём возможность новым музыкантам показать себя.

 

Наталья: Что касается проекта, который мы покажем 3 февраля. Для нас в нынешнем сезоне это третий проект подобного рода. Первым было выступление пианиста Петра Ожеховского из Польши, вторым – «Оставь меня в покое», куратором которого был композитор Олег Пайбердин. Сейчас - «Nothingisreal».  Денис говорит, что эта музыка прекрасна. Но у меня внутри есть некоторое волнение. С одной стороны, драйв от ожидания, что же будет, с другой стороны, опасение, как публика отреагирует. И вот я хочу спросить, насколько часто нужно такие экспериментальные проекты устраивать?

 

Анастасия: Если таких концертов будет за год, скажем, восемь, то на девятый мы соберём вокруг себя именно тех людей, которым это действительно интересно.

 

Юлия Евгеньевна: Музыка эта, на самом деле, нетрудная. Просто нужно отказаться от стереотипов. И убрать предвзятость.

 

Даба Аюшеев, начальник отдела маркетинга Бурятской филармонии: Есть определённые стереотипы в людях: «Один раз не понравилась музыка, больше я на такую не пойду». Этот стереотип будет ломаться после третьего, пятого, седьмого концерта.

 

Денис: Кто-нибудь знает, сколько людей было на премьере самой известной «Героической» симфонии Бетховена? Пять! Включая его и его ученика. Остальными была семья граф Лейбница, которому и была посвящена симфония. Это всё романтическая парадигма, через которую мы смотрим. И прежде чем говорить, что современную музыку не слушают, давайте сравним: у Бетховена было пять слушателей, а сейчас на концертах ансамбля современной музыки столько людей, что бывает некуда сесть.

 

Наталья: Что нужно, чтобы на нашем концерте тоже некуда было сесть?

 

Денис: Нужно… просто убрать все стулья!

 

Наталья: Расскажи в нескольких словах, зачем вообще нужно прийти на этот концерт?

 

Денис: За тем, чтобы узнать что-то новое. Хочу, чтобы люди пришли с интересом. Такая музыка – это что-то новое, отличающееся от всего того, что здесь играют и сочиняют. Это то, что вызовет непонимание, возможно, негодование. Нужно прийти, если хочешь соприкоснуться с тем, с чем ещё не встречался. И не забывайте, что это ещё и просветительский проект, который даст ретроспективу музыки второй половины ХХ века.

 

Намгар: Мы обязательно придём на концерт, потому что меня очень заинтриговало слово «негодование». Предлагаю чаще встречаться с такой музыкой, которая интригует, которая не слушается традиций, чтобы не быть узкими и забитыми в музыкальном восприятии.

 

Спор продолжался более двух часов. После завершения участники ещё долго не расходились, допивая чай и горячо обсуждая поднятые темы. Но не озвученных и не обговорённых проблем осталось ещё очень много. А это значит, что дискуссионный клуб  продолжит своё существование и будет регулярно собирать публику вокруг интересных людей, тем и проектов.